Алексей Цыденов: «Все это делает не один же человек, а команда – зампреды, министры, министерства»

Глава Бурятии на встрече с блогерами рассказал о работе за два последних года и проектах, завершенных, реализующихся на сегодняшний день или планирующихся в республике. Алексей Цыденов пообщался с администратором аккаунта «Весь Улан-Удэ» в Инстаграм Яной Комбаровой и блогерами, ведущими YouTube-канал и Инстаграм-аккаунт «Новая Бурятия», – Олегом Петровым и Денисом Илыгеевым.

Глава РБ: Можно я Вас спрошу? Что вы знаете, что было сделано у нас за последние два года?

Яна Комбарова: Я живу здесь буквально третий год. Первое из того, что я знаю – вы очень плотно участвуете в различных программах. Что дает Бурятии очень большие шансы на строительство дорог, садиков. То, что сейчас в Бурятии проходит Чемпионат мира по женскому боксу. Дальше, коллеги?

Олег Петров: То, что в Дальний Восток вступили – тут положительных моментов очень много.

Яна Комбарова: Онкодиспансер. Где шикарное оборудование.   Сделали шикарную подсветку на проспекте Победы.

Глава РБ: Давайте я тогда все-таки расскажу, что за два года произошло? А вы будете говорить: слышал-не слышал, знаю-не знаю, или, может быть, просто забыл – слышал, но забыл. Давайте начну с самого начала

Сколько говорили в республике про цену на электроэнергию? Стоимость снизилась на 25% в 2017 году, потому что нас включили в ценовую зону вместе с Северным Кавказом. То есть, вся Россия за нас доплачивает. Мы по стоимости электроэнергии для населения теперь девятые в стране. То есть, в 76 субъектах Российской Федерации население платит за электроэнергию больше, чем в Бурятии. Для бизнеса, для юридических лиц – мы пятнадцатые в стране. Объем экономии платежей наших юридических лиц, предпринимателей за год составляет на сегодня 2,8 млрд рублей. Представляете? Если отменить эту скидку, тариф вернуть, что бы было? А я же каждый год езжу, ее пролонгирую. В 70 субъектах бизнес платит больше за электроэнергию. Это первое.  

По дорогам вы знаете, да, мы насколько сдвинулись? В этом году на дороги в Улан-Удэ нам дали где-то 250 млн рублей. Кстати, вопрос: а почему в городе так мало делается? Потому что в городе не было документации на ремонт. Шутенков начал с февраля авральными темпами все делать, в следующем году будет 700 млн на город, денег нам дадут на ремонт дорог. Делаются дороги в районах: Заиграевском, Тарбагатайском, Прибайкальском, Иволгинском – куда не заходили дороги, и люди вообще никогда не ждали, что они придут туда. С советских времен никто туда с дорогами не заходил. Опять же дорог, на которых не было ремонта, у нас гораздо больше. Самые тяжелые – это на Кижингу, на Баунт, в Закамну. Но все равно зайдем. На дорогу, которая идет вдоль Байкала до Баргузина, каждый год деньги добавляем.

По медицине. Онкоцентр делаем, Центр ядерной медицины делаем. Центр ядерной медицины сейчас ближайший – во Владивостоке. Мы 1,7 млрд рублей в этом году по дальневосточной субсидии направили на обновление оборудования и ремонт объектов здравоохранения. В этом году только! Во все районные больницы пошло новое оборудование. Это современные рентген-аппараты, УЗИ-аппараты, маммографы, флюорографы.

Олег Петров: Там целый список был, в 73 объекта, по-моему, да?

Глава РБ: 37 школ и детских садов с капитальным ремонтом. Не в смысле: пол покрасили. С хорошим ремонтом. 14 спортивных площадок строим открытых. Гиревой центр, единственный в России, открыли. Строим единственный в России крытый лукодром. Работы ведутся. Ледовый дворец – на 1,4 млрд рублей подписано соглашение, соответственно, строиться будет. Центр спортивных единоборств проектируется, со следующего года начинает строиться. Строим в Мухоршибири большой спортивный комплекс. В Бичуре строим. Дома культуры строим в Саган-Нуре, в Кырене. 183 сельских Дома культуры получили ремонт. Ну там, понятно, что маленький ремонт и большой, но 183 за два года отремонтировали. Проводим соревнования. Чемпионат России по женскому боксу – в прошлом году, теперь – Чемпионат мира по женскому боксу. В следующем году – Чемпионат России по борьбе. Мы сделали стрелковый тир, полностью довели до ума. Сейчас сборная России в стрелковом тире у нас занимается. И этот ведь не бесплатно, они платят за аренду зала. Они живут в гостиницах и платят за это. Все потихоньку на экономику работает.

По аэропорту: взлетно-посадочную полосу сделали новую. 3400 метров, любые типы самолетов, хоть А-380 может принимать. Аэропорт купил «Новапорт» – самый крупный владелец аэропортов в России. Сеть аэропортов самая большая в России. Компания сейчас инвестирует в новый терминал. Мы получили пятую степень свободы воздуха. Что такое «пятая степень свободы»? Это открытое небо. Владивосток получал в 2012 году перед саммитом АТЭС. Сочи получил в 2014 году – перед Олимпиадой. И Улан-Удэ. Больше нет такого статуса в России. Что такое статус «открытое небо»? Сейчас чтобы полетел любой международный авиарейс подписывается соглашение на уровне Министерства транспорта России. В течение полутора лет минимум. Прописывается количество рейсов, авиакомпании, частота полетов, направления. Если хочешь что-то поменять: добавить, убрать рейс, новую компанию – еще полтора года. А статус «открытое небо» дает возможность работать без этих соглашений. Просто двусторонними письмами обменялись, уведомлениями, и все – полетели. Также дает право транзит принимать без соглашений. Например, Сеул-Берлин летит самолет, он может в Улан-Удэ сесть, пассажиров взять и лететь дальше только по письменному уведомлению. И у нас же уже полетели Монголия-Китай рейсы: «Улан-Батор-Улан-Удэ-Маньчжурия-Хайлар». За счет этого «Новапорт», который также рассматривал вариант купить иркутский аэропорт, в итоге купил у нас. У нас в прошлом году был 40% рост пассажирооборота в аэропорту – самый большой в России. Авиакомпания «Победа» зашла. Чтобы «Победа» зашла, надо было тоже договариваться.

По добыче полезных ископаемых. В конце 2017 года – начале 2018 года на добычу флюоритов на Эгитинском месторождении зашла компания «Друза». Инвестировала уже 1,1 млрд рублей. Построила ГОК. Со следующего года начинает добычу, с первого квартала. 600 рабочих мест. Раньше там флюорит копали и «в черную» продавали металлургам. Этот же инвестор зашел в Окинский район на месторождение кварцитов. 14 млрд рублей – объем инвестиций. 2000 рабочих мест. Уже сейчас и по флюоритам, и по кварцитам – все заказано на внутренний рынок, востребованность высокая. Инвестор еще ни одной тонны не добыл, а у него сейчас уже заказывают. На Озерный ГОК, цинковое месторождение, нашелся инвестор. 77 млрд рублей – объем внебюджетных инвестиций.

На севере у нас началась разработка месторождения минеральных удобрений, одного из крупнейших в мире. Там и калийные удобрения, и алюминиевое сырье, глинозем. В 100 км севернее Нового Уояна сейчас с РЖД отрабатываем прохождение железной дороги. Есть несколько вариантов. А инвестор уже рабочий городок построил.

Олег Петров: Там сколько рабочих мест? Не обсуждалось?

Глава РБ: Там первый этап, по-моему, 2500 рабочих мест.

Олег Петров: Это прилично, на северах вообще тяжело с работой.

Глава РБ: Ну, там вахтовым методом будет, в любом случае.

Тепличный комплекс в Гусиноозерске – тоже нашли инвестора. Первый этап – 10 гектаров под крышей, объем инвестиций – 2 млрд рублей. Отдельно, чтобы у него все получилось, согласовывали ему через Правительство России подключение к сетям. Там нет последней мили – сетевой составляющей. Электроэнергия для теплиц получилась выгодной, и он решил инвестировать. Инвестор уже сегодня 571 млн рублей вложил в строительство. Пока еще ни рубля банковского – только свои деньги. Фундаменты отлиты, стойки поставлены, дорога сделана. К концу следующего года должна быть первая выручка с теплиц.

Олег Петров: Сколько рабочих мест?

Глава РБ: Там около 140 рабочих мест, поскольку все механизировано. Но для Гусиноозерска 140 мест – это тоже значимо.

Потом птицефабрика наша. Селенгинская. Тоже есть инвестор. Но он сейчас проектирует. Объем инвестиций – 5,5 млрд рублей. И 30 тыс тонн мяса птицы. Пока он вложил только в проектную документацию. Мы получили подтверждение, что ему 880 млн рублей выделяется на внешнюю инфраструктуру по линии Фонда моногородов: делать линии электропередач, водоснабжение, канализацию. Поскольку Селенгинск – моногород. Есть у нас Улан-Удэнская фабрика – это яйцо, а там будет еще и мясо. Объем поставки рассчитан не только на Бурятию.

Потом Локомотивовагоноремонтный завод. Он в советские времена делал 66 секций электровозов в месяц. Такие были рекорды. Сейчас – 85. От Владивостока до Воронежа едут сюда электровозы на ремонт.

Началось строительство завода по производству технических газов. 11 млн кубов кислорода. Аргон, азот – поставка на медицинские цели, на технические цели. На весь Дальний Восток. Это уже то, что в процессе реализации.

Есть еще проекты, которые пока не запустились. Я пока о них не говорю. Это, например, строительство завода по производству шовных материалов.

Олег Петров: То есть, при вас сколько, выходит, производств открылось?

Глава РБ: То, что я перечисляю, это вот эти два года. Все инвесторы, которых я перечислил, все были в этом кабинете. Минеральные удобрения на севере – там моего участия практически нет. Там они сами отработали. Все остальное, что я перечисляю, – все это с моим участием.

Денис Илыгеев: Из вот этого, честно сказать, я тут слышал только про ЖД вокзал, самолет и птицефабрику.

Яна Комбарова: Ведь все нужно строить, нужно время какое-то. И люди говорят: «А где конечный результат?»

Глава РБ: Я Вам даже не рассказываю про те проекты – а их еще больше – которые в стадии обсуждения или соглашения о намерениях подписанные. Которые еще не железобетонные. Я Вам рассказал про то, что уже реализуется. В железе и в бетоне.

Про Гусиноозерскую ГРЭС я тоже как раз писал, Вы, наверное, читали. Год работы был, чтобы спасти Гусиноозерскую ГРЭС. У них было повышение платы за водопользование. Станция находится в Байкальском бассейне, и плата для нее за водопользование – как будто она с Байкала воду в бутылки разливает и продает. Сначала нами был пересмотрен график повышения, он давно был издан, три года назад. Но в 2021 году у них плата за водопользование возросла бы на 1,5 млрд рублей. Понятно, что с таким ростом расходов они электроэнергию уже не продадут. То есть, грубо говоря, ГРЭС закрывается. А закрывается ГРЭС – все, Гусиноозерск умирает. Еще в июне прошлого года я ходил к премьер-министру, в Минприроды, в Минфин России. Плата за водопользование идет в Росводресурсы. А Росводресурсы – это агентство, которое делает берегоукрепление, рытье каналов. Грубо говоря, то, что мы просим в защитную дамбу в Улан-Удэ – это деньги Росводресурсов. Надо было обосновать, что из-за повышенной платы станция закроется, и они даже ту плату за водопользование, которую сейчас получают, в будущем не получат. Все обосновали, доказали, приняли сейчас постановление.

Олег Петров: Ну, я сейчас по тендерам видел, ГРЭС, видимо, реконструкцию какую-то делают. Мощно закупаются, смотрю, генераторы…

Глава РБ: Да. Мы с ними соглашение подписали еще 1,5 года назад о том, что если мы вопрос решим, то они 350 млн вкладывают в развитие Гусиноозерска – в сети, спортивные объекты. Сейчас они уже приступают к реализации соглашения, потому что Постановление Правительства по поводу тарифа на водопользование вышло.

Третий мост на Уде. Надо отдать должное нашим корреспондентам, девушке, которая задала вопрос Президенту о том, что третий мост нужен. Вышло поручение Президента, что надо рассмотреть в формате государственно-частного партнерства. Что такое формат ГЧП? Это плата. То есть, туда заходит инвестор, вкладывает свои деньги, а потом возвращает их за счет платного проезда. И у нас был первичный акт, что платный проезд – 26 рублей. В итоге, я возглавил рабочую группу при Госсовете по транспорту. Теперь мы наш третий мост сделаем бесплатно, полностью за бюджетные деньги. Мы уже в этом году, сейчас заканчиваем проектирование, у нас документация уже в экспертизе, и мы до конца этого года заключаем контракт на строительство. В этом году уже даже аванс проплачиваем. То есть, в этом году начинаем строить третий мост. Но он же не только через Уду, еще через железную дорогу. И сейчас все на Элеваторе под эстакадой ездят, постоянно пробки. Получается, появится еще один переезд через железную дорогу. Такая развязка 7 млрд рублей стоит.

Олег Петров: А еще один вопрос можно? По берегоукреплению Уды. Я много лет защищал самовольщиков, у них опять все встало. Вот как бы это продвинуть?

Глава РБ: Мы около 4 тыс участков узаконили уже. Сколько лет их вопрос висел, только сейчас работа началась. Да, есть вопрос. Нужно еще одно внести изменение в законодательство, потому что есть дома не только самовольные, но еще и в затапливаемой зоне. И по закону их нельзя оформлять, пока не будет защитной дамбы. Сейчас там ищем варианты, как это сделать.  

Олег Петров:   Я делю самовольщиков на две категории. По закону, до 2010 года кто построил – можно узакониться. А есть вторые самовольщики. Вот можно здесь, на площади, поставить сруб и потом сидеть: «Узаконьте меня»? Ну, конечно, его снести надо.

Глава РБ: Все правильно. Но там люди живут уже. Надо было спрашивать с тех властей, которые разрешили в том месте строиться. Поэтому было принято решение: все узакониваем. Поскольку факт свершился, предыдущие власти разрешили построиться – теперь поздно говорить: «Мы вас не видим». Надо, как говорится, по-людски поступать. Поэтому специально с Росреестром собирались, искали вариант, нашли, сделаем. В октябре вносим изменения. На октябрьскую сессию выносим законопроект, который разрешит узаконивать и в затапливаемой зоне, где до 2010 года дома построены.

Олег Петров: Дамба все-таки будет в Улан-Удэ?

Глава РБ: Сейчас вопрос не решен, бьемся за него. А поручение уже выбили, поручение есть от (вице-премьера Правительства России Виталия. – Прим. ред.) Мутко по этой дамбе, есть поручение Президента России общее по итогам всех наводнений по Дальнему Востоку, в первую очередь, по Хабаровску и Амурской области – их сильно затопило.

Олег Петров: Я слышал, что она в каких-то местах до 5 метров бетона чуть ли не доходит?

  Глава РБ: Дамба у нас дорогая – 11 млрд рублей. Про 5 метров не знаю, а вообще – 42 км. Огромная по протяженности.

А еще мы со следующего года начинаем строить Национальный музей и театр «Байкал», Национальную библиотеку строим. А это тоже объекты знаковые. Нацмузей будем строить там, где стадион «Спартак» БГУ. Неподалеку – театр «Байкал». Но в чем проблема: во всем этом квартале нет тепла, канализации, электроэнергии не хватает. Понятно, что своих денег у республики на сети нет. А под два объекта сети сделаем. Если мы здесь поставим и театр «Байкал», и Нацмузей, то за счет дальневосточной субсидии и сети протянем. А сети дадут возможность и весь район обновить. Плюс мы и набережную здесь сделаем.

Олег Петров: То есть, они там будут, или вариант еще рассматривается?

Глава РБ: Нет, у нас пока не решен вопрос со стадионом БГУ – куда его выносить. Понятно, что БГУ тоже нельзя без стадиона оставить. Разные варианты были – на остров вынести, например, но очень дорогое берегоукрепление нужно будет. Был вариант стадион пополам поделить – тоже не находит поддержку такое решение. Пока выбираем варианты решения. Я просто обосновываю, почему мы хотели сюда посадить. Во-первых, на Верхней Березовке – далековато и развития не даст, то есть, он сам по себе будет, а вокруг него особо развития не получится. А при этом варианте как будет? Когда театр появится, музей появится, набережная будет нормальная? Совсем другие виды, культурная зона будет. Появятся сети – появится возможность застройщикам заходить. Сейчас сюда они не заходят, потому что им еще надо будет за свои деньги расселить дома. Поэтому сейчас главное – решить со стадионом БГУ.

Денис Илыгеев: То есть, инвесторы не заходят, просто потому что?..

Глава РБ: Сетей нет. Невозможно подключиться.

Яна Комбарова: У нас скоро зима, соответственно, у нас в городе скоро будет пахнуть дымом. А что-то решается? Газ будет в Бурятии?

Глава РБ: Универсальных решений на сегодня нет. Мы не один раз садились, смотрели, что можно сделать. Перевестись на газ мы пока не можем, потому что привозной газ – это дорого. Тянуть трубу с Иркутска только к нам – тоже порядка 60 млрд рублей стоит. Потом еще разводку по городу делать, котельные все переделывать – таких денег у нас нет. В тариф мы эти расходы не заложим – люди столько не заплатят. Поэтому идет речь о том, чтобы частный сектор по возможности максимально перевести на пеллеты – экологически чистый вид топлива. Плюс наши молодые ученые сделали электрический фильтр для труб. Мы их заказали, попробуем в этом году ставить. Причем фильтру ничего не нужно: ни электричества, ничего другого. Он на трубу ставится, в нем стоит термоэлемент, который вырабатывает электричество за счет разницы температур. Снаружи – мороз, в трубе – тепло. Отсюда возникает электричество. И хитрая система выжигает взвешенные остатки.

Яна Комбарова: А запах?

Глава РБ: А запах остается. Ну, его все равно меньше, конечно. Хотя бы будет почище. И стоит фильтр две тыс рублей – не так дорого. Но все-таки системное решение вопроса пока – переход на более чистые виды топлива. Чтобы на пеллеты перейти, надо, чтобы они для людей были не дороже, чем дрова и уголь. Пока у нас пеллеты дороже. Почему? Потому что наши лесопереработчики не очень заинтересованы в производстве пеллет. Нет спроса – нет производства. Нет производства – нет спроса. Чтобы спрос появился – надо нам принять, как в Монголии, решение о запрете топить дровами или углем? Но пеллеты быстро не появятся – нужно какое-то время. А чем людям в это время топить? И наоборот. Сначала заставлять производить пеллеты, но куда их сбывать, пока люди не привыкнут к ним? При этом мы сейчас повысили ответственность за неутилизацию отходов деревопереработки. С первого октября вступил в силу закон, который накладывает ответственность за хранение отходов переработки. Соответственно, у деревоперерабатывающих предприятий появляется стимул отходы куда-то направить. Захоронить их просто так невозможно – только на полигоне, что уже платно. Они будут переработчикам пеллет отдавать опилки даже не за деньги, а лишь бы их кто-то забрал, чтобы штрафы не платить. Будет расти производство пеллет – цена будет снижаться, для людей станет более доступна. То есть, неоднозначная ситуация, но мы потихоньку двигаем ее.

Олег Петров: Очень интересная беседа получилась. Вы столько информации дали, а мы даже, наверное, и 5% не знаем.

Денис Илыгеев: Да, мы вообще много чего не знали.

Глава РБ: Понятно, что все это делает не один же человек, а команда – зампреды, министры, министерства. Все работаем. Мы в этом году уже проект сдали, а в следующем году начинаем строить дом престарелых за 900 млн рублей. Это будет не дом престарелых, это будет мега-курорт. Там будет все для наших престарелых граждан – и номера, и спа. Надо, чтобы там еще и люди были правильно подготовленные, внимательные. Не стены, а люди важны. Но и когда стены хорошие – для людей тоже лучше.

Яна Комбарова: Можно про «ТГК-14»? Тем, у кого отрезали батареи,   сделают перерасчет?

Глава РБ: Это ситуация, не имеющая прецедентов в России вообще. За все годы пересчитают, и даже тем, кто перед этим проиграл в судах. Потому что сейчас законодательство требует, чтобы за тепло платили все, кто живет в многоквартирном доме. Потому что если у тебя сверху – теплая квартира, снизу – теплая квартира, и слева, и справа, то, в принципе, у тебя будет более или менее тепло. Разница в три градуса всего. Просто соседи будут больше платить за тепло. Ты через свои стены будешь подмораживать их немножко. А раньше кто сам отрезал, кому «ТГК-14» отрезала – с актами или без актов. У людей на руках документов нет, доказать ничего не могут, поэтому мы пошли не так, как предлагали даже активисты. По закону они ничего не могли доказать. А теперь принципиально всем и все сразу списывают. Но люди должны подать заявление на подключение батарей, которые им отрезали. «ТГК-14» за свои деньги сама подключает им батареи и начинает вычитывать за тепло с момента подключения батарей. А пока не поставят – не начисляют. Но кто отказывается, тем все равно начисляют. Потому что есть процедура, когда ты можешь выйти из системы централизованного теплоснабжения. Ты пишешь заявку – тебе делают проект теплоизоляции, стояки выносят или изолируют их, стены утепляют, чтобы от соседей не грелся. Проект делается по согласованию с муниципалитетом, чтобы муниципалитет подтвердил, что можно. После платы не начисляют. Потому что иначе ты живешь за счет соседей. Это не совсем правильно.